Догнать кентавров было нелегко, и даже настигая их на
открытой местности, вездеходы встречали отпор с успехом отстреливающихся на
скаку воинов. Погоня была отложена, дабы не жечь попусту топливо.
- Первая часть
операции провалена. Что будем делать, мой капитан?
- Не мы будем, а
вы будете, лейтенант. Вы у меня спляшете!
Что касается загнанных в тупик оборонителей, то рабству
они предпочли верную смерть. Обманутые кажущейся защитой леса и вытесняемые все
ближе к обрыву, они были щедро осыпаны осколочными снарядами и ликвидированы.
Вместе с тем, время выполнения плана затянулось.
- Нам оторвут
головы, сержант.
- Ну и?
- И уволят в
запас.
- А, черт!
В течение последующих трех дней флотилия выслеживала
группы кентавров со спутниковой орбиты. Здесь армейцам пригодились и
электронно-тепловые сканеры, и мощные нейронные излучатели, поражающие цель из
космоса, и даже химические анализаторы воздуха. В итоге через две долгих недели
на планете не осталось взрослых самцов, что означало переход ко второй части
плана.
Нетрудно было обнаружить оголодавших матерей, вышедших на
охоту, чтобы добыть еду себе и своим детенышам. Они были окружены и методично
уничтожены. В пещерах солдаты нашли выводки детенышей и несколько уцелевших
самок. Те из них, которые не проявляли никакой агрессии, были доставлены на
борт живыми. Большинство же детенышей остались без матерей, так что самых
молодых и еще неокрепших загнали в стойла к кормящим самкам.
Операция была успешно завершена. Официально на Хирогарме
не осталось ни одного кентавра. И, когда колонисты достаточно благоустроили
первые селения, вместо прежних суровых и диких охотников на место прибыли
теперь уже табуны сердобольных историков, которые принялись прочесывать
местность в поисках какой-либо зацепки к разгадке исторического прошлого
планеты. Но к счастью, оба храма удалось сохранить, благодаря упорству
культуроведов и чрезвычайно высоким тарифам на исследования.
Трагичность участи кентавров нашла множество откликов в
протестантской поэзии. Здесь были оды, посвященные мужеству обреченных бойцов и
полные жалости к порабощенным детям. Откуда широкие массы узнали достоверную
историю, власти не имели понятия. В экспедициях на Хирогарм уже участвовали
десятки тысяч людей. Мало ли кто мог передать конфиденциальную информацию своим
друзьям и родственникам, так что власти предпочли не обращать никакого внимания
на просочившуюся информацию.
Но вот кое-кого из рьяных защитников кентавров все же репрессировали.
- Пертрин, ваша
песенка спета. Пора подрезать вам крылышки и засадить в клетку.
- Вы должны
знать, господин шериф, что если вы будете подавлять свободомыслие людей, то
мало-помалу каждая клеточка их тела пропитается ненавистью к вам, но будет уже
поздно что-либо менять.
- Не льстите
себе, Пертрин. Мы владеем довольно мощными средствами распространения
лжесведений. В изолятор его!
- Э, господин
шериф?
- Да?
- Господин шериф,
если вы помните, я давно уже отказался от своих слов.
- Идите домой, Квилинон.
Отовсюду звучали убеждения о совершенстве симбиоза с
кентаврами. Их изучение было представлено как радужные мечты о существе
настолько умном, что это сделает его со временем даже лучшим другом человека,
чем собака в прежние времена и андроид – в будущем. Исследования продвигались
предельно быстро, вдохновляя ученых на еще более глубокие открытия. Самые же
изощренные в своей жестокости исследования проводились за кулисами, а в
некоторых лабораториях наравне с крысами и кентаврами проводились ужасающие
опыты на людях. Конечно же, на тех из них, кто прежде слишком рьяно говорил в
защиту этих созданий.
Экран на стене потух как раз тогда, когда передавали
свежие новости. Прозрачная переборка откинулась вверх, и в изоляторе с
белоснежными пластиковыми стенами важно расставили ноги два плечистых
охранника. Они расступились и пропустили маленького смешного адвоката с
лысеющей яйцеобразной головой.
- Заключенный
Пертрин, собирайтесь, за вами прибыли. Не спрашивайте кто, да и не все ли вам
равно, что это за человек.
Ионисий Пертрин встал и накинул свежее тюремное белье,
это были белые штаны и белая с серой окантовкой куртка. Затем послушно встал
между двумя охранниками, и вместе они двинулись по коридору. Адвокат проводил
их взглядом и что-то чиркнул в своем журнале.
Охранники запихнули Ионисия в кузов электромобиля и,
отдав честь подошедшим частным телохранителям в синей форме, удалились. Один из
телохранителей запер двери кузова со своего мини-пульта на запястье, и все
погрузились в машину.
- Можешь сразу
называть меня лабораторной крысой, - ответил тот.
- Да крыса ты и
есть, - сказал Алеан, пузатый рыжеволосый профессор
исследовательского института.
Дверь открылась, и его мерзкая физиономия предстала
взгляду Ионисия. Он уже почти полностью облысел и еще более растолстел со
времени последней встречи, но едва ли это предсмертные крики подопытных людей
так его состарили. Скорее алкоголь и прочие излишества.
Когда-то они учились вместе, но такой туголобый человек
как Алеан, по окончании института мог рассчитывать только на грязную работенку
в лаборатории. Там он и дослужился до профессора благодаря непробиваемой
напористости и громкому голосу. Ионисий же, благодаря природной находчивости,
был принят в элитную исследовательскую кампанию, вызвав этим черную зависть
Алеана.
Пневмолифт остался позади, и вот они уже шли по коридору
к лаборатории.
- Для тебя я
приготовил нечто особенное, - говорил профессор
срывающимся от переполняющего его чувств голосом, - Ты, кажется, успел полюбить этих парнокопытных с Херогарма? Так
почувствуй себя в их шкуре!
- С Хирогарма, - поправил Ионисий.
- Заткнись, ты!
Не в том ты положении, чтобы указывать мне! - рявкнул
Алеан, покраснев.
Он свирепо глянул на испытуемого снизу вверх, и, не найдя
это соотношение удовлетворительным, хорошенько залепил кулаком в солнечное
сплетение.
- Ну и кто из нас
дерьмо, коллега? - прошипел он теперь уже в лицо. - В операционную его. Сделайте ему обезболивающее, - и уходя,
добавил, - Чтобы он не вытянул ноги
раньше времени. Он должен еще увидеть себя в зеркале.
Кто-то больно ткнул в шею иглой, и коридор, светлый от
множества больших окон, расплылся перед глазами.
- Я как раз хотел
узнать... Каково это... - пробормотал Ионисий и
опустился на руки здоровенному санитару.
-
Подготовительная операция завершена, - послышался
высокий женский голос, - Черепная коробка
вскрыта. Я сделала местную инъекцию, профессор, потому что действие снотворного
заканчивается.
Перед глазами маячила симпатичная лаборантка, но вскоре
обзор закрыло куда менее приятное для взора широкое лицо Алеана.
- Плохая идея, - сказал он, - Введи снотворное. Это
ведь пересадка мозга, нужна полная отключка! Да, дорогой друг, - процедил
он в лицо, - Для тебя сюрприз. Сейчас
вместо твоего правого полушария будет вставлено полушарие одного из твоих
любимцев.